Качается муха в западне паутинной. Ночные часы запредельно томительны, душа чает жизни общительной, и бытие сводится к одрам обожания, любимым заранее. Какой бы крест Госпожа ни назначила страннику от земли незадачливому, сколько бы ни вонзилось коварных колючек — ничего слаще и лучше любви обжигающе-обожающей. Хотя бы кости трижды трещали еще, и скелет склеротически корчился — часы инкарнации никогда не кончатся.