Жесткое, словно вырубленное из куска камня лицо, широкая и плотная фигура, сразу вызывающая ощущение значительной физической силы, бугристые плечи, длинные узловатые руки. В нем не было ничего общего с тем изящным и гибким, точно уличный акробат, Мастером, которого я уложил одним-единственным ударом всего три недели назад. И тем не менее я слишком хорошо знал того, кто сейчас стоял напротив меня! Напротив меня, небрежно упираясь одной рукой в бедро, а другой сжимая хирургический скальпель, возвышался я сам. Только глаза были чужими — два темных провала на знакомом лице.